По-хорошему, отправить бы Елисея обратно во дворец к этой самой нянюшке, которой по голове настучать не мешало бы, и пусть сидит не высовывается и предоставит знающим людям поисками заниматься. Если кто узнает, что наследник у меня был (а в том, что рано или поздно, это всплывет, я не сомневалась), то по головке меня вряд ли погладят. Скорее по шейке, намыленной веревочкой. Да и пообещала уже помочь. Вот дура-то!
  — Неплохое, совсем неплохое. Разве что чуть маловато. Зато отличный вид на море, и почти всегда мало народу. Послушайте, а почему бы нам не заглянуть туда прямо сейчас? Заодно и сыграем.
  – Отпусти меня, иначе я смогу нормально порадоваться нашей встрече только на том свете, – прохрипел он, когда мои объятия стали излишне крепкими. – Ты меня задушишь.
  — Нет! Нет! — она попробовала освободиться из железных объятий, но вдруг тело ее выгнулось и соски прижались к его груди:
  — Право, — сказала с достоинством миссис Марчмонт, — я не понимаю, какое может иметь значение, что именно думает Дэвид Хантер. К счастью, сегодня утром его не было дома, иначе, пожалуй, он повлиял бы на Розалин. Она совершенно у него под каблуком.
  – Если нет условий, значит, нет и препятствий?
  Кетлин удивленно взглянула на него. Шеф скретной полиции был коренастым мужчиной среднего роста, и на его лице, которое было, скорее, похоже на ворону, чем на орла, не было никаких следов добросердечия. Кетлин подумала: «Неужели он и в самом деле верит в это? Неужели он думает, что кто-нибудь из этих людей по какой-то причине сможет проявить милосердие?»
  Сказав это, он с мучительной тревогой стал ждать, что будет дальше.

Эллиот сел на свободный стул и, обращаясь к широкой аудитории, сказал:
  – Я присяги стариков, женщин и детей убивать не давал! – взъярился Кирилл. – Да и мужиков русских – тоже! Коснись, я бы лучше в другую сторону танк развернул! Так и передай своим!
  Грейсон улыбнулся.
  — Готова спорить, что нет. Корповские адвокаты могут найти лазейку в любом договоре.
  Грейсон послушно занял свое место в противоперегрузочном кресле и тщательно пристегнулся.
  — Не отставай от него! Заставь его сражаться!
  — Извините меня, ваша светлость, — произнес он. — Я... устал. Очень много дел. Лучше подумайте о том, как вы поступите со своей долей оружия из склада Звездной Лиги, когда сядете на трон Верховного Правителя Дома Марика и Лиги Свободных Миров. Такое должно даже вас удовлетворить.
  — Даже король не сможет контролировать ситуацию, если она повернется против нас. И — сынок, если мы проиграем этот бой, то и ты тоже. Твои Лэнсеры не выживут, если правительство срежет дотации. Да поможет тебе Бог, если ты влипнешь. Понял?

Дропшипы:
  Однако вслух ничего не сказал. Продолжая наблюдать и впитывать чужой опыт. Опыт, однако, пока представлял собой лишь хорошо отточенные действия строго согласно наставлению. Ничего нового. Оба робота синхронно окутались дымом пулеметных очередей, разбрызгивая по брустверам россыпи гильз. “Пехота” залегла. Около десятка красных точек на тактической карте погасли. Выдав по цепи еще несколько длинных очередей, КОПы переключились на надвигающиеся коробки боевых машин пехоты. Быстро поднимаясь над бруствером, они делали два-три выстрела из орудия, снова уходя под защиту траншеи. Учебные болванки в россыпях искр рикошетировали от брони. Когда количество попаданий достигло по десятку на каждую мишень, те остановились. Якобы как исчерпавшие ресурс активной брони и уничтоженные. Судя по показаниям тактического блока, скоротечный бой почти истощил картриджи боепитания роботов. Габи и Брен спешили к своим питомцам для перезарядки. В ожидании операторов, КОПы достреливали по залегшей пехотной цепи, не давая ей подняться, остатки боеприпасов. На карте погасло еще несколько точек.
  — Нашел скл... как? Как? Вы же говорили мне, что ученые из Звездной Сети годами корпели над старыми записями, но не нашли ничего подобного...
  — Пора, — произнес Грейсон — Не спи, лейтенант.
  Бандар видел, как она расстроена. Но он не мог ничего объяснить. Через несколько дней он ей все расскажет. Он или его адвокат. Поскольку Бандар собирался оставить ей все. Женщине, которая любила его ради него самого, а не ради его денег.
  — Триста двадцатый, помехи по всем диапазонам! Оптические помехи в вертикальной плоскости, — задыхаясь, прокричал Сергей в спину робота.
  — Твое имя — Самурай. Запомни его, — Кнут говорил тихо и веско, приблизив свое лицо к лицу Накамуры.

— Зануда, — улыбнулся Сергей.
  В настоящее время работы уже не было. Остались только очень серьёзные неприятности, которые Элен на ней приобрела. Один из вечных искателей приключений оказался солидным человеком и, что намного хуже, человеком очень обидчивым и влиятельным. Он легко уладил с полицейским руководством свои проблемы, а потом стал мстить Элен, используя для мести самые грязные приёмы. Например, в её рабочем столе неожиданно нашли кем-то подброшенные наркотики. Чуть позднее их нашли и дома. Пришлось расстаться с полицией, столкнуться с нищетой. Но «ухажёр» не отставал. Даже вторжение Сола с приятелями Элен поначалу приняла за действия старого врага. Удивительно, она ошиблась всего лишь на сутки. Трое неизвестных ворвались в квартирку Элен вскоре после отъезда Сола. Что они хотели от неё, осталось загадкой, потому что секунд через двадцать пришёл Ха с тысячей долларов.
  В группе продолжалось ожесточенное соперничество между Гвардией и ополчением. В одном из своих первых распоряжений Грейсон дал указание сержантам не разводить ополченцев и гвардейцев по отдельным полразделениям, а сформировать взводы и отделения, невзирая на формальную воинскую принадлежность солдат. Если «Лэнсеры» почувствуют себя самими собой или обретут гордость принадлежности, они начнут думать о себе как о «Лэнсерах», а не как о гвардейцах или ополченцах. За первую стандартную неделю произошло восемнадцать случаев мордобоя и три — поножовщины. Тот факт, что каждый солдат по прежнему носил свою старую зеленую или коричневую униформу с одной лишь голубой повязкой на рукаве — знак принадлежности к «Лэнсерам», нисколько не способствовал миру.
  — Более того, их объединяет общая идея. Вот интересно...
  Монти обхватил лицо девушки руками и нежно поцеловал.
    — Мы должны немедленно сообщить об этом спасателям! — вскочил инспектор.

  — Отведи прислужницу.., как зовут тебя, девушка? — Морэг, потупившись, прошептала свое имя, и Донал Рай продолжал:

Это было непередаваемое чувство, когда все тело живет в такт движениям чужого языка, когда хочется быстрее добраться до самого конца, до самой вершины наслаждения, в то же время желая, чтобы оно продолжалось нескончаемо долго. Сознание Феодоры находилось где-то на грани грез и реальности. Она видела себя в монастырском саду, сильные руки принца Мурада сжимали ее в объятиях, а мягкие губы скользили по ее белой коже.» Главное — не выкрикнуть его имя»— эта мысль постоянно возвращала Феодору во дворец султана Орхана.
  — Не сейчас. Обдумаю все потом… Богиня…
  – Я и живу, – нервно сказал он. – С Пенелопой я все начну сначала. Боже мой, я смогу полюбить ее, я буду…
  Скорее всего виновата чересчур непосредственная девчушка – маленькая' племянница – назвавшая ее намедни «бабушкой Мэг»… Как тогда переменилась в лице миссис Извекофф, хотя и удалось все свести к шутке… Наверняка она задумала страшное именно тогда.
  Значит, это действительно была Изолина.
  — Прикажете возвращаться? — спросил капитан.
  — Шесть боевых роботов потеряны безвозвратно, — сказал генерал-губернатор, придав голосу нотки язвительности. — «Центурион», «Вулкан», «Шершень», «Гермес» и два «Ориона»... Они уничтожены! Сражение проиграно. Больше десяти боевых роботов получили повреждения, в том числе и два наших «Мародера»! Старший тех заявил, что его команде понадобится больше тысячи часов работы, чтобы их отремонтировать. Вы отдаете себе отчет, что наши роботы превратились в железный лом исключительно по вашей вине? Вы проиграли это сражение!

— Думай что хочешь, — пожала плечами Беттина.
  — Молчи… — она снова подтолкнула его.
  – Это что, так просто? Вы хотите, чтобы я завербовался к вам на службу?
  Лили неестественно засмеялась.
  Глава 5
  — Может, прямо здесь доказать твоей матери, как страстно ты отдаешься моим объятиям? — жестко, холодно спросил он.
  На коммуникационном экранчике вспыхнула надпись: «Второе звено, старт разрешен», и сразу под ней стартовый обратный отсчет. За мгновение до надписи «пуск» он сгруппировался, и мощная катапульта выкинула их в пространство.
  Но он больше не был ее другом. Айрис не могла даже предположить, что между ней и единственным человеком, на которого можно положиться, возникнет полоса отчуждения. И только сейчас до конца осознала это.

— Точно не знаем, — сказала Клин-Фа. — Это могут быть контейнеры с аэрозолем. Если им опылить растения, они начнут производить его в форме спор.
  — Я польщен, Мустафа, — Сергей протянул ему карточку.
  Она мельком взглянула на свои ручные часы.
  - Этого не может быть, потому что не может быть в принципе - таким восклицанием закончил говоривший. Вокруг него народ что-то возбужденно зашумел, и разговор плавно так перешел на другое. Глядя на карту, я размышлял над только что услышанной речью. Уж очень логичной и убедительной она выглядела. Да и сам мужчина смотрелся серьезно так, основательно.
  – Ну… – Харриман яростно поскреб затылок, взъерошив седые волосы. – В основном, конечно, предубеждение. Но, к несчастью, есть тут некоторые сложности, за которые, конечно же, сразу ухватились противники роботов.
  Приняв во внимание все эти проблемы, мы пересмотрели выученные движения, и выбрали из них менее провоцирующие, но все же привлекающие внимание. И долго заучивали более безопасный вариант, чтоб не ошибиться в процессе, и не влипнуть, как Криста.
  И приглядывали за Айрис.
  Он нагнулся, чтобы забрать у мертвого водителя «Страуса» автомат, и чуть было не потерял сознание. С одним автоматом армию не остановишь, но ощущение холода пластиковой поверхности оружия в ладонях помогло ему немного прийти в себя. Автомат заряжается восьмидесятимиллиметровыми патронами. Судя по весу автомата, магазин должен быть полон или почти полон. Взглянув на скудно одетое тело мертвого воина, Рэмедж понял, что у него нет запасных магазинов. Может, они есть в его покалеченном роботе?

– Оленька, солнышко мое, здравствуй! Как ты поживаешь, моя девочка? Тебя еще не замучил этот обормот?
  Первый вражеский «Стрелец» показался из подлеска в трехстах метрах от края базы. Второй следовал сразу за ним. ДМА Грейсона прерывисто сигналил — датчики не успевали фиксировать массу движущейся навстречу брони.
  — Триста двадцатый! — позвал он робота.
  Сталкер снял круглый спецназовский шлем, стянул резиновую маску противогаза, и, раскрасневшийся, мокрый, разговаривал о чем-то с командиром поста. Он был уже немолод, Артем видел седую щетину на его щеках и подбородке и серебристые нити в коротких черных волосах. Но от него веяло силой, уверенностью в себе, он был весь какой-то жесткий, подобранный, словно даже здесь, на тихой и светлой станции, был готов в любой момент встретить опасность и не дать ей застать себя врасплох.
  – Если бы Монти не вел себя как раненая пантера, я бы вообще не переживал.
  — Мои агенты докладывают, что две роты Карлайла — две роты! — застали восемь ваших боевых роботов за разрушением Дюрандели. И они прикончили всех восьмерых. По-видимому, войско Карлайла при этом не понесло заметного ущерба.
  Мартинес пожевала губы, глядя на грейсоновскую схему.
  — Давайте, убивайте! — Сол забыл, что решил было молчать.

Черно-серые восьмиметровые «ноги» «Marauder’а» придавали ему высокий и долговязый вид, а установленная на спине пушка на целых два метра возвышалась над кабиной Грейсона. Из всех мехов, подумал Грейсон, «Marauder» выглядел самым зловещим, самым страшным. Легкие движения сканирующих антенн по бокам низко посаженной кабины напоминали дерганье усов чудовищного двуногого краба. Каждая рука с непомерно раздутыми предплечьями, вмещавшими по РРС и лазер, создавала образ грубой неудержимой мощи. Грейсон таращился на привидение со смешанным чувством страха и ненависти. Дуэль «Marauder’а» и «Shadow-Hawk’а» была рискованным занятием. «Marauder» перевешивал его на 20 тонн, а его лазеры и РРС давали значительные преимущества в вооружении перед «Shadow-Hawk’ом». Однако машина Грейсона превосходила противника в скорости и маневренности. Кроме того, Грейсон чувствовал неистребимую потребность в мести. Эта жажда мести выросла до такого ураганного бешенства, что он развернул «Shadow-Hawk’а» кругом, встав лицом к лицу с пришельцем, и пустил машину вперед яростной рысью.
  В душе Беттины взорвалась ярость. Что делает здесь Тристан? Должно быть, покинул свой остров через день-два после ее бегства. Он должен был заниматься поисками день, неделю… почему не сделал этого? И зачем отправился за ней? Он и так должен был доставить ее на Сен-Мартен.
  – Хмм… Тоже серьезные люди… – повертел стриженой головой вор, и по всему было видно, что он несколько смущен. – А я – Эраст. Слыхал про такого?
  Увидев в траве сук причудливой формы, блестящий, почерневший от времени и дождя, поднял его и двинулся вперед. И тут же услышал шорох листьев. Поднял сук, крикнул:
  Она вспомнила ночь в вигваме. Ей хотелось, чтобы Монти занимался с ней любовью. Она почти просила его об этом. Девушка поежилась. Она поняла, какой выглядела в глазах Монти: бесцеремонной, идущей напролом ради каприза, готовой на любой, даже самый постыдный поступок. Такой же, как ее отец и мать! Чего же еще можно ожидать от дочери таких родителей?!
  — Ты хочешь меня оскорбить?!
  Сверху было видно, что справа от нор, где исчезали люди, находились большие ворота. А за ними начинался ряд стен, перпендикулярных той, которая отгораживала резервацию от остального мира. Эти стены были чуть выше основной, и можно было заметить их продолжение за пределами резервации.

— Ты — чудо, — серьезно сказала Мэд и снова поцеловала его. Я буду готова через десять минут. Можешь пока поставить музыку. Но пожалей Гарри — никакого Хачатуряна.

  – Не подействует ли взрыв такой мощности на целостность планеты? – задал вопрос кто-то из гостей.
  — Все началось с того, что несколько пожилых академиков были арестованы и расстреляны. Эта жестокость поразила меня. То же самое можно сказать и о студентах, преподавателях и о людях, никоим образом не связанных с университетом или правительством, — все они вышли на улицы. Многие из них были убиты, а большинство из оставшихся были схвачены и уведены на юг. Те же, кто остался... они напуганы. Они могут присоединиться к вам, если только у них появится малейшая возможность для этого. Кажется, что у многих из них теперь появилась надежда, когда они узнали, что Драконы не так уж непобедимы. Я наверняка знаю, что люди, работающие в шахтах, присоединятся к вам. Они уже сражались с Нагумо... и до нас доходят рассказы о том, что происходит в тех шахтах... — Она передернула плечами, сжимая в руках пустую кружку.
  – Работа проделана большая. Признаюсь, у нас были большие сомнения в возможности осуществления задуманного, – признался Киму принц. – Если при этом соединение еще и боеспособно, это будет большой удачей.
  Он видел, что глаза Лили округлились и она в волнении сжала пальцы. Игра в зале остановилась.
  — Знаю, ты очень огорчена, и сама удивилась, когда он запретил вам жить в одной комнате. Но, может, это к лучшему, Беттина. Райан уверен, что разлука поможет Тристану понять, как он несправедлив к тебе. Вчера мы с Райаном говорили об этом.
  – Степан, ты посмотри! Вот скотина поганая! – выругался Кащей, пробежав замусоленную бумагу глазами. – Она пыталась выкрасть последние разработки!

– Не ври, лейтенант, не надо меня жалеть. Я и сам давно мечтаю убрать это из учебного процесса, когда-то мне этот материал казался нужным, а теперь он просто стал мешать учебе.
  — Только что вы молча вызвали своих товарищей. Мне кажется, что вы все можете связываться друг с другом телепатически.
  Лили насторожилась.
  – Ахгар! Извини. Не повезло же тебе, – заключила гурянка, стараясь не встречаться с человеком взглядом, словно ей сообщили, будто тот смертельно болен. – Не надо было мне рассказывать. Хотя… Тебе надо срочно писать рапорт. Тут большая рота обеспечения. Они-то уж точно ничем не рискуют, готовя для пилотов хавку.
  — Если бы, — улыбка Магды словно застыла, — Малыша на боевых в голову приложило. Едва выжил. Шлем вдребезги. Напичкала его обезболивающим до бровей и на себе в укрытие перла. Да не просто так, а как дорогую статуэтку — не дай бог встряхнуть. Это после того боя у него полголовы — сплошная арматура. Слышал, наверное, как он стены лбом крушит?
  — Это трудно себе представить, — сказал Грейсон, устало качая головой.
  — БЧ-5 на связи, сэр, — сунув стаканчик в держатель, торопливо ответил энсин.
  Он губами приоткрыл ей рот, круговыми движениями языка возбуждая ее еще сильнее.

— Это невозможно… — сказал Зешен Кра, щелкая тремя пальцами одной руки и касаясь плеча Алдира другой рукой. Кожа существа изменила цвет со светло-серого на розовато-лиловый, и, насколько помнил Алдир, это означало изменение эмоций, хотя он не знал, какие именно эмоции означал такой цвет.
  Старуха выскочила из комнаты, выказав прыть, которой Риган никак от нее не ожидала, с шумом захлопнув за собою дверь.
  — Лейтенант, сэр! Вы целы?
* * *
  - Ни за что! Такой хороший мальчик. Порезал кого-то не насмерть, тот уже выздоровел, к нему родственники ездили, он и заявления не подавал, а Умаров всё в тюрьме сидит.
  – Что ты готовишь? – спросила девушка. Кофе был черезчур горячим и чашку некуда было поставить, поэтому Айрис держала ее в руке и поджидала, пока напиток охладится.
  Через четверть часа Володя услышал в трубке, сразу как позвонил, счастливый голос Зубцова:
  — Станник — один из самых доверенных помощников короля Джеверида. Он также является человеком, отвечающим за торговлю, что-то вроде этого.

– Это то же самое. Но с ним тебе все равно не светило. Я имею ввиду, такие мужики, как он… – Она осеклась.
  — Капитан, скажите, вы часто встречаете таких замухрышек, как я, которые носят подобные украшения, у которых такая нежная кожа, у которых на пальцах следы от колец, наконец, которые могут вести себя столь уверенно в любой ситуации?
  Он еще некоторое время стоял так, словно беззвучно беседуя с Соей. Потом тяжело поднялся и, не оборачиваясь, двинулся к парку.
  Он осторожно засунул руку между пуговицами пальто и не спеша пошёл прочь.
  — К чертям весь этот бред! — повторил он вслух свою мысль.
  Но его бегство вызвало растерянность и замешательство, и все замерли на своих местах. Немая сцена продолжалась несколько секунд. За этот короткий промежуток времени Мортон овладел собой и увидел человека с пистолетом, стоящего в центре комнаты. Кто это был? Какую должность занимал в делегации?
  Проходили дни, и Лили уже не представляла своей жизни без его прикосновений, его улыбки, его близости. Раньше она боялась, что ей будет тесно в рамках однообразной и скучной семейной жизни. Оказалось, что никогда ее жизнь не была такой интересной. Алекс был непредсказуем, и она никогда не знала, чего от него ждать. Иногда он вел себя с ней как с приятелем: заводил «мужские разговоры», без колебаний брал ее с собой на охоту, на верховые прогулки, однажды даже повел смотреть бокс и забавлялся, глядя, как она содрогается от отвращения и теряет голову от азарта. Алекс гордился ее сообразительностью и практичностью. Как он удивился, увидев, что она прекрасно управляется с домом! Она сухо объяснила: если два года еле-еле сводишь концы с концами, поневоле научишься бережливости.
  Голос физика стал хриплым. Он как будто забыл о своих спутниках, шедших впереди, заговорил слишком громко, и его услышали. Ближайший к Марриотту ирск остановился и обернулся назад. Его большие синие, подернутые влагой глаза внимательно взглянули на Марриотта. Потом ирск снисходительно произнес:

— Извините, мистер Кэкстон. Эти вещи были выданы три недели назад по квитанции.
  — Проснулся? — Аллен и Сол встретились взглядами в зеркальце. — Спи, отдыхай. Часа через полтора твоя смена.
  — Но ты можешь передать кое-что Нику, когда он узнает правду. — Стуча зубами от холода, она продолжила:
  Мучимый некоторыми угрызениями совести, словно он подглядывал в чужую замочную скважину, Фь Илъюк активировал монитор библиотеки и вызвал на экран последний документ.
  – Я никогда ничего подобного не видел, – прошептал Виктор, не отрывая взгляда от страшного пейзажа.
  Утром третьего дня «призраки» исчезли вовсе. Вернее, все отлично понимали, что они никуда не делись, но теперь они стали абсолютно невидимыми. Вот тогда-то в башне и поселилось состояние беспомощности и безраздельного страха.
  Графф улыбнулся измученной улыбкой.
  — Так это муж Омы! — понял Наджа. — Он очень хорош собою.