— Как ваше имя, месье? — перебил Пьер, потянувшись к шпаге.
  – Экспорт…

  — Ну, ну, моя дорогая, теперь все в порядке. Вы держались потрясающе!
  – Она не отрывает меня от работы.
  Ледяная улыбка скользнула по губам Синфа, и молодой трелл поежился от страха.
  Он начал тормозить и в ту же секунду задняя стенка фургона откинулась на асфальт, вызвав сноп искр. Сол стал выкручивать руль влево, а фургон начал резкое торможение. Высокий визг тормозов слился с низким визгом скребущей по асфальту задней стенки. Если бы Сол начал тормозить и выворачивать руль хоть на долю секунды позднее, он въехал бы в фургон по задней стенке-мостику как метко посланный биллиардный шар в лузу. На деле же все произошло совсем не так. Автомобиль Сола отклонился влево достаточно, чтобы не въехать в фургон, однако откинутая задняя стенка все же попала под правые колеса, сыграв роль трамплина. Машина Сола зависла над шоссе как взлетающий самолёт. Потом её левый бок начал опускаться, а правый подниматься. Три не совсем согласующиеся мысли почти одновременно посетили Сола: «Лучше, если упадём крышей, а не левым боком.» «Как хорошо, что я пристегнут.» «Хорошо бы умереть сразу, от первого удара.»
  - Не расстраивайтесь так. Я получил в дар новую жизнь и в благодарность за это постараюсь реализовать желание Лионеллы. В конце концов, сейчас это и моя семья. Поэтому это и в моих интересах повысить благополучие новых родственников, каждого в отдельности и мое собственное в том числе, - все, что я говорил, действительно было правдой, поэтому я надеялся, что моя речь звучит убедительно.

– А у нас не жизнь, а выживание, – напомнил Дан.

  — Извините, мисс, — снова встрял второй, обращаясь к Мэд, — вам лучше сходить припудрить носик.
  «Молния» была сравнительно тяжелой моделью АКИ. Однако большая часть ее девяностотонной массы приходилась на центральное дельтовидное крыло. Кабина пилота находилась между двумя стабилизаторами сдвоенного хвостового оперения.

  – Я как раз устроил поминки по парням, с которыми когда-то служил вместе, – сообщил гурянин, падая в кресло и кивая на стоящий рядом небольшой диван. – Надеюсь, ты опрокинешь стопку? Ведь тебе тоже есть кого помянуть. Черепа тыловикам не раздают.
  Сил ответить у меня уже почти не осталось, зато злобный взгляд и зубовный скрежет оказались намного красноречивее, но и они не особо впечатлили Виктора. Он лишь хмыкнул и на всякий случай посторонился.
  – Когда успел? Ты же получил программу минут десять назад.

Владимир чувствовал себя сейчас более чем неуютно. Ему хотелось услышать о том, что проделывали там с Лайной, но, с другой стороны, он ничего не желал об этом знать. В итоге большую часть времени сборов они провели в напряженном молчании. С захваченного Силлура следовало бежать в любом случае – Лея знала, что в такую жару ей не выжить без защитного костюма нигде, кроме ледяных пещер, но в них наверняка будет размешен оккупационный штаб – где же ему еще быть... Наконец, Лея сказала, что пора.
  – Прости, Верховный воин, – пролепетал Торифран, – но вероятность того, что они говорят правду, составляет восемь к одному, тем более что мы никогда не замечали большой лжи в этом мире. К тому же, если флот Кабирая не смог уничтожить малый флот крахтов, то сейчас его могут перехватить в необитаемых мирах и мы просто не успеем прийти ему на помощь. Но, судя по данным разведки, флот крахтов пока не спешит воспользоваться представившейся возможностью, а это может означать, что надеяться нам не на что.
  Грейсон назначил Лори нести драгоценную кассету с записью сообщения. «Беркут» вел бой с лоялистами, и один удар мог вывести его собственную антенну из строя. Рэмедж не мог взять с собой кассету, подвергая ее риску при атаке. Кроме того, никто не знал, какое оборудование окажется в пункте связи, предположительно принадлежащем лоялистскому правительству, но скорее всего находящемуся под контролем техов Дома Куриты. Если бы диверсанты несли с собой все необходимое для воспроизведения кассеты, это сильно затруднило бы их передвижение.
  Когда он ушел, Лорен облокотилась на стол, ее улыбка стала задумчивой и печальной. Она вспомнила слова Мэри: «Он дает им деньги и говорит, чтобы они сами купили себе то, что понравится… ему все равно что».
  — Я буду торчать здесь, но моя личная жизнь касается лишь меня самого.
  Вместо ответа мужчина с гордой фамилией Штурмфогель  [4] только хмыкнул. Разговор явно не клеился.
  Решение принято, окончательно принято, говорила она себе и все же внутренне как-то странно противилась этому. Она огляделась вокруг и подумала: «Итак, прощай все — весь мой мирок, мой собственный образ жизни». Ибо у нее не было иллюзий. Жизнь с Дэвидом будет рискованной игрой, приключением, которое может обернуться и плохо, и хорошо. Он сам раньше предупреждал ее…
  На этом визит коммерческого директора был завершен. Советник не стал переносить решение вопроса на другое время и тут же вызвал своего помощника. Объяснив ему суть, он поинтересовался его мнением. Дураков на таких должностях никто никогда не держал, а что касается окружения высших лиц Содружества, то эти люди были по-своему уникальны, они гораздо лучше своего начальства могли решать все возникающие вопросы, но предпочитали отсиживаться в тени своего патрона: так спокойнее и ответственности никакой. Вот и сейчас помощник с ходу просчитал все возможные варианты и последствия:

Сергей кивнул бармену. Тот, словно ожидал команды, тут же выставил на стойку стаканчик джина. Малыш проглотил его одним глотком.
  – Понятно. И что же, вы не знаете, кто мы? Не знаете зачем все это и почему мы устроили перестрелку? И, не зная, все же решили начать большую охоту?
  «Страус» Трексен первым достиг внешнего забора и смял проволочную сетку своей огромной металлической ногой. Остальные роботы бросились на отлитые из железобетона плиты. Молотивший вовсю пулемет внезапно замолк.
  Совершенно не помню имени-отчества этого генерала, но не исключаю, что он был Август Иванович. Тут со мной еще один ленинградский поэт, Август Иванович. Очень хотелось сказать «поэт-тунеядец вроде Бродского», однако сдержался. Он тоже задумал цикл стихов о рыбаках советской Эстонии. Заходите оба, часикам к-к-к-к четырем. Вместо «оба» у него получалось «опа», все вместе звучало слегка по-японски, но понятно.

  — Не имею никакого желания становиться монашкой, но придется… — отвечала сестра. — Мне ведь одна дорога — в монастырь…

  — Тогда вперед, — скомандовал Грейсон. Он чувствовал страшный холод.

Аллаэддин-бен-Омар глядел поочередно то на нее, то на закутанную с головы до ног Зейнаб.
  Сейчас на плечи Грейсона легло тяжкое бремя сомнений. Не по его ли глупости легионеры оказались в таком положении? Может, он слишком самонадеянно уверовал в то, что сумеет справиться с любым препятствием, что бы ни случилось? Из семи сотен, людей, остававшихся в Дюрандели, пока было найдено менее четырехсот. Многие из них оказались ранены. Боевую эффективность подразделения почти свело на нет сознание того, что их жены, мужья, дети, другие близкие мертвы или прячутся в окрестных лесах и горах, возможно, ранены и умирают. А если враги захватят их шаттлы, легионеры останутся сидеть взаперти на Хельме. Здесь был обман... и не один.
  — Вероятно, — прошептала Беттина.
  Я покрутила палку в руке, но не пришла ни к какому выводу относительно ее начала и конца. Куда ветки наматывать? А не все ли равно?
  — Сэр! — вытягивается разведчик.
  — Итак, мы приходим к прежнему выводу: Розалин и Дэвид Хантер — единственные два человека, у которых есть мотивы к преступлению. Розалин была в Лондоне. Но Дэвид, как мы знаем, был в Вормсли Вейл в тот день. Он прибыл на станцию Вормсли Хит в пять тридцать.
  — Сэр! С вами все нормально?
  7

…Она сделала это нарочно, размышлял он. Ну конечно же! Это отмщение за вчерашнее его рукоприкладство.
  - Ты как, ничего?
  — Ну? — поинтересовался поутру Донал Рай. — Вправду ли Зейнаб стоит того серебра, что я отвалил за нее викингу?
  — Это так серьёзно?
  И все же дверцу в проходную он открыл робко, настороженно. Дверь страшно и жалобно заскрежетала, словно зарычала уставшая от бессильной злобы собака, но отворилась. Он вошел в проходную, налево – дверь в вахтенное помещение и решетчатое окно дежурного. Такое же окно расположено справа – из него видны ворота. Открыл вторую дверь с массивным засовом и вошел на территорию колонии.
  Артем забрал себе бинокль и опять вылез на балкон. Что-то тянуло его к этому мерзкому муравейнику, какое-то непонятное гнетущее чувство, какая-то тоска, словно грудь сдавило что-то тяжелое, не давая вдохнуть глубоко. Перед глазами снова встал черный туннель — да вдруг так ясно, так четко, как он не видел его даже в своих видениях. Но теперь его можно было не бояться — этим упырям оставалось недолго хозяйничать в его снах.
  Мама все-таки улыбнулась:
  – Ну, ко мне не подходит никто из мужчин – я им не нужна.

Посетитель в притворном ужасе вскинул руки:
  Пройдя по тускло освещенным коридорам, они увидели лифт, охраняемый двумя часовыми в куритской форме, но Грейсон боялся, что в здании вскоре отключат электричество. Они продолжили поиск, пока не нашли ведущую наверх лестницу. На следующем этаже стал слышен треск выстрелов и глухой протяжный гул взрывающихся ракет. Со всей осторожностью, держа пистолеты наготове, они продвигались вперед, на звуки боя. Они увидели несколько трупов: в одном месте лежали трое заключенных в забрызганных кровью лохмотьях, в другом — убитый солдат.
  Госсейн быстро спросил:
  — Бетти, дитя мое!.. Ее похитили! Эта женщина… Кто она? Цыганка?
  Лицо Лори, когда она приблизилась к Грейсону, выражало разочарование. Приставленный гвардеец следил за ней, куда бы она ни вышла за пределы штаб-квартиры группы или отведенных ей помещений.
  Мне нужно спешить.
  В тот самый момент, когда мистеру Боркину представилось, как он после широкого замаха мастерским скупым движением удилища посылает приманку далеко вперед, машину чувствительно повело в сторону, будто мощным порывом ветра, хотя листва на одиноком деревце у обочины даже не шевельнулась…
  – Значит, встретим опасность бок о бок. Не нужно защищать меня, Алекс. Просто будь рядом.

— Слишком много вопросов для новичка, Заноза, — недовольно отозвался лейтенант, — Что там у тебя?
  Нищие, рядом с которым он присел к стене, решив, что теперь такой компании он больше не может чураться, с чертыханиями расползлись от него в разные стороны, и теперь он остался совсем один. Обхватив себя руками за плечи, чтобы было не так холодно, он закрыл глаза и долго так сидел, не думая совсем ни о чем, пока его не сморил сон.
  – Откуда? – стараясь справиться с охватившим меня волнением, прошептала я и попятилась назад.
  — Нет, Лин, я не могу позволите тебе идти на риск. Кроме всего прочего, я… Могу ли я положиться на себя? Я хочу сказать, что жить со мной будет небезопасно.
  — Вы хотите, чтобы и я пошла с вами?
  — Лори! Как…
  – Это очень плохо. Нас могут обвинить во вмешательстве в ход развития туземной расы. А этого допустить нельзя. У нас уже есть одно предупреждение.
  – Да, мне совершенно не хочется делать того, что придется. Но у меня нет выбора: все, что у меня осталось, это стадо и участок земли у реки.

– Где мой брат? – Не дожидаясь ответа, Алекс ворвался в дом. От звука его голоса задрожали стены. – Генри!
  – В походном фургоне есть секретное отделение. Мать обычно прятала там драгоценности.
  – Почему она не… – Алекс запнулся и посмотрел в окно. Его внимание привлек шум подъезжающего экипажа. – Ваша мать ожидает гостей?
  Керк в тот момент, когда потерял сознание, притворялся Брэем.
  — Значит, ты все же понимаешь английский. Я так и думал. Почему твоя служанка солгала? Беттина, чуть поколебавшись, ответила:
  Становилось жарче, хотя в зените солнце окажется только через 150 часов. Палящее прохождение периастерона случалось в середине третьедня, и время нарастающего зноя сопровождалось гулом недолговечных ледников, обрушивавшихся в узкие трещины и расселины. На севере отдаленные вулканы обкуривали небо.
  — Знаешь, мне что-то надоел этот мерзкий ужин. А? — И тут же, не дожидаясь ответа, схватил Феодору в охапку и понес в спальню.

— Ну и чего? Реально крутой пацан?
  – Неужели ты подумал, что тебя тут действительно на фарш пустят? – усмехнулась девушка, кивая на пронесшиеся высоко над их головами штурмовики. – Новейшая система компенсации инерционных перегрузок. Ну что же, раз уж ты и так славно развлекся, гуляя по окрестностям, пошли. Посмотрим, не лучше ли тебе и впрямь перевестись в роту обеспечения…
  Что бы такое одеть? Не ходить же в этой полупрозрачной рубашке. Должно же у них быть что-то типа домашних халатов. В эту кучку тряпья, предполагаемо, платья, я вряд ли с непривычки влезу. Без одеяла холодновато что-то. Может с Мага стрясти балахон, там все понятно… Хотя может неправильно понять. О! Возможно это шкаф с одеждой. Да-а-а… А чего-нибудь попроще?… Бли-ин! Да я закоченею, пока разберусь с этим барахлом. О-о-о вроде это попроще. Ниче так платьице, правда, почти старенькое, видно от старших перешло, угу… угу… похоже, нового здесь и нет ничего. Теперь бы что-нибудь на то, что ниже пояса, штанишки там, панталончики, сапожки… Тело беречь надо. Вряд ли обратная замена возможна. Судя по ощущениям и размытым картинкам, в том мире я погиб и… вроде бы разбился в самолете… Стоп! Вспоминать буду потом, сейчас решаем насущные проблемы.
  Лили улыбнулась.
  «Откуда-то из-за моря», — подумал Роули. Пожалуй, в его говоре слышится слабый колониальный акцент. Или показалось? Странно, его лицо почему-то кажется знакомым…
  – Я знаю, что она у тебя.

  — Чего вы хотите от меня?

Фрэнсис решительно сказала:
  — А если он туда проникнет? — растерянно спросил Гарт. — Что, если он использует против нас все это оружие?
  Все деньги за концерт, как мы и договаривались, пошли нам. Мы раскрашивали зал, украшали зеленью и цветами, потратились на костюмы… Только за то время, что мы красили и украшали зал, Жак на завтраках, обедах и ужинах, заработал столько, сколько до этого зарабатывал за месяц. Да и после концерта вряд ли в зале будет свободно как раньше, ведь зал наряден и красочен как весенний сад. Вот только надо придумать что-нибудь с музыкой. Не можем же мы петь каждый день. Это тяжело, да и может быстро наскучить как нам, так и посетителям. Да и пора уже собираться домой.
  – Вот и прекрасно. Тебе еще больше полегчает, если я скажу, что кое-кто все-таки против твоих отношений с Алитой и мечтает их расстроить.
  Они долго плескались и болтали ни о чем, сидя в огромной ванне. Потом, обмотавшись полотенцами, собрались идти на кухню. Выходя из ванной, Сергей остановился на площадке у дверей в спальню.
  — Ну и... корабль будет уничтожен вместе со всеми ремонтными мастерскими, оборудованием для ремонта электроники — всего того, что позволило нам продержаться эти последние несколько месяцев! Может быть, пехотинцы не понимают, что требуется, чтобы поддерживать на ходу соединение боевых роботов. Нагумо захватил на Лисьем острове тяжелое оборудование, но он не заметил «Фобос» вместе с находящимися на борту персоналом и оборудованием! Если они найдут и разрушат наш шаттл, то с Серым Легионом Смерти и свободными рейнджерами Верзанди будет покончено навсегда!
  Алдир Локетт навел бластер на приближающихся йуужань-вонгов, но не стрелял.

— А при чем тут Ком-Стар? — спросила Лори. Графф цожал плечами.
  – Повторите! – потребовал он, близоруко щурясь куда-то в глубь затемненного помещения, откуда, как ему почудилось, прозвучал ответ на беспокоивший его все эти дни вопрос. – Повторите, что вы сейчас сказали!
  Мадлен открыла дверь. Снизу доносился громкий смех. Беттина узнала голос Тристана и поморщилась от пронзившей сердце боли. Пришлось попросить Мадлен идти вперед — нужно было попытаться взять себя в руки.
  – Но ты думал так. Ты ради меня не собираешься отказываться от других женщин, не собираешься жениться, заводить детей и взваливать на себя заботу о семье.
  — Я могу все рассказать, но позднее. Думаю, сейчас тебе лучше отдохнуть.
  — Дэвид! Не говори таких ужасов!
  Рука Бандара сжала ее руку.
  – Уважаю уральцев, – с непонятным выражением сообщил вор. – Люди серьезные… Даже не знаю, что теперь с тобой делать…

Йода испарился, а удельсаант Сергея сразу принялся за процесс размножения…
  - Мы - не стрелям! - ответил солдат.
  — Она сознавала свою вину, да, — сказал Пуаро.
  Он достал небольшой листок бумаги, на котором были перечислены нужные сведения, и положил его Лорен на ладонь. Затем по-дружески , пожал ей руку.
  Девушка отчаянно замотала головой.
  — Ты совсем не то, чего я ожидал… — сказал он сдержанно. Женщина рассмеялась грудным хрипловатым смехом. — Уверен был, что мне пришлют миленькую юную деву для продолжения рода, но ты отнюдь не такова… Кто же ты и как твое имя? — Он попытался обернуться.
  Трактирщик, нахмурив лоб, несколько минут размышлял, а затем спросил:
  — Что?

– Глупец, – рявкнула на него Настька. – Книгу можно отдать либо добровольно, либо лишив ведьму магической силы. И больше никак. Но эта гадкая девчонка оказалась сильнее, чем я думала. Только глуповата малость, но это нам только на руку.
  Его темные брови удивленно поднялись:
  Извеков бросил косой взгляд на Салли, забившуюся в угол с выражением ужаса на вытянувшейся мордочке, и зло усмехнулся:
  — Нет, нет! Не вылезай. Все будет в порядке. Только успокойся.
  - Большая часть населения нашей страны держится на плаву, -продолжил Вагит Тимурович, торопясь договорить. - Они бы могли преуспеть в чем-то, но никак не в том, на что вынудила их новая жизнь. Они не могли и представить себе, что судьба обернется именно так. А раз так получилось, то шансов на новом поприще у них не было почти никаких, у одного из тысячи, быть может, если не меньше. У вас он был изначально потому, что вы вступили на этот путь, что лежит перед нами, тогда, когда еще никто ни подумать о том пути не мог. И достигли нынешних высот. Вполне возможно, делаю я допущение, что изначально вас направило на стезю предпринимательства нечто, что я и называю интуицией, некое чувство, помогающее осознать близкие и далекие возможности, что откроются перед вами через какой-то промежуток времени. Воспользовавшись им, неосознанно, конечно, вы и вышли в "новые русские люди", - произнес он с усмешкою. - Ровно, как и я, полагаясь более на интуицию, нежели на прогнозы специалистов, хотя какие специалисты, те же гадатели, сумел достичь тех высот, на которые забросило меня мое шестое чувство.
  – Ну вот, – продолжил полковник, уже сам слегка опустив взгляд, – стало быть, если ты ее где-нибудь на хате содержишь, то у тебя трое суток, чтоб нам ее отдать. Идет? И пистолетик тот, к слову, тоже. Понимаешь? Если ты нам все это отдашь, то получишь награду, как договорились. Если нет, то не мне тебе объяснять, что дальше. Я пока один обо всем этом деле знаю. Если сделаешь все, как надо, ни одна собака больше ничего... Врубаешься?
  — Любимая, может быть, сейчас ты вспомнила самое важное, это очень ценная для нас информация.
  Уговаривать друзей не пришлось. Пышные оладьи действительно имели бесподобный вкус. Наевшись, Сергей с наслаждением выпил большую чашку ароматного, с приятным кисловатым привкусом чая.